Рукопожатия, дым

– На первой планерке, когда вас назначили главным редактором, вы сказали, что хотите начать отношения с чистого листа, забыть старые обиды. Получается?

– Конечно, старые обиды удается забыть, но всегда появляются какие-то новые. Отношения накапливаются – и хорошие, и похуже, и скандальные. Каждые с чистого листа не начнешь. В принципе, я человек незлопамятный, отходчивый. Постоянно меня бесит только вот такая мелочь: в нашей особой шестнадцатой комнате, сколько бы ни сидело человек, а в рабочие дни их бывает очень много, каждый, кто заходит, начинает всем пожимать руки. Просто зайти и сказать «привет» никто не может, обязательно надо пройти мимо экрана, где люди футбол смотрят, отвлечь от монтажа и так далее… И тебя сорок раз в день от дела отвлекут. Даже больше, люди же еще и прощаются.

– У вас как-то изменился распорядок дня в связи с назначением?

– Поначалу да, поначалу очень сильно, потому что, например, первые месяца три я совершенно перестал писать. Обычно проснешься, спокойно походишь по квартире и все равно что-нибудь написал, а теперь надо ехать на работу к утру. Стало меньше свободного времени, чуть больше – текущих обязанностей. Бывают такие тяжелые случаи, когда тебе надо провести всю среду на работе, а вечером еще Лига чемпионов – просто устаешь к вечеру.

– Почему вы согласились на эту должность? Вы все-таки стали меньше писать, меньше комментировать?

– Я не могу сказать, что именно меня на все это подвигло. Дело в том, что в тот момент мне было сделано предложение от ВГТРК. Тогда накопились проблемы, которые касались не только меня, но нужно было понять, есть ли шанс, что они решатся. Это было лето 2010 года, закончился чемпионат мира – помните матч Франция-Уругвай, который я пантомимой показывал? – и под грузом усталости, нерешенных проблем я после последнего выпуска собрал ребят и сказал, что «Футбольный клуб» больше вести не буду. Потом переговорили с ребятами, которые работали в Южной Африке, и решили, что программу будут делать они.

Я думал, стоит ли дальше вообще этим заниматься. Людям достаточно мало платили, у нас в комнате много лет не делался ремонт. И в частности, мне поступило предложение от «России 2». Я встречался с нашим тогдашним гендиректором Димой Самохиным… Кстати, когда они приехали со своим заместителем нас представлять, чтобы все было официально оформлено, мы провели им экскурсию по шестнадцатой комнате и услышали, что это хороший такой музей старой офисной мебели. Тогда практически сразу в ней был сделан ремонт.

Но это позже, а тогда возникла ситуация, когда надо было решать. В Москве был страшный дым, я приехал на дачу к Мите Чуковскому (ныне директор спортивных каналов «НТВ-Плюс» – Прим. Eurosport.ru), и там была Анна Владимировна Дмитриева – кто не знает, она Митина мама. Мы там сидели, пили-ели, купались в бассейне, потому что было невероятно жарко… И Анна Владимировна говорит: «Вы знаете, я решила отойти в сторону, каналами должны заниматься вы. Я от этого устаю и сейчас самый удачный для этого момент». Я все-таки работаю на «НТВ-Плюс» с момента основания, даже до основания. Я человек, с одной стороны, неорганизованный, а с другой стороны, вроде как ответственный… Так и решилось. Если вас интересует, в деньгах я немного тогда потерял.

– Вы назначаете комментаторов на матчи для федерального НТВ. Нет ли противоречия в том, что за важные для развития сотрудников репортажи отвечает один человек?

– Во-первых, не один. У нас есть обычная система назначений, в которой я участия не принимаю – я ее только просматриваю и иногда что-то исправляю. Во-вторых, а кто же должен этим заниматься? Посторонний человек, который не разбирается в профессии? Я советуюсь во многих вопросах с коллегами. У нас примерно до 2010 года все матчи Лиги чемпионов на НТВ комментировали пять-шесть человек. Посмотрите, какое количество сейчас попадает на федеральный канал. Это и есть ответ на ваш вопрос. И посмотрите для интереса, сколько матчей на НТВ комментировал я. В позапрошлом году как раз был случай, когда один человек решил, что я его зажимаю и посчитал все назначения за последний год, пришел к коллеге Чуковскому и говорит: «Смотри, меня на федеральный канал поставили меньше всех». Митя посмотрел и ответил: «Так не тебя же одного. Есть еще один человек». Этим человеком был я.

Стивен Фрай, Прибалтика, картавить

– Несколько лет назад вы говорили, что видите сходство между собой и Доктором Хаусом.

– Я сказал не совсем так. Имелось в виду, что с тех пор, как я посмотрел «Доктора Хауса», у меня есть реальный персонаж, с которым я могу себя ассоциировать. Я не говорил, что я Доктор Хаус. Это уже обросло какими-то легендами. Ваши коллеги, кстати, раза три уже точно задавали вопрос, не считаю ли я себя русским Стивеном Фраем. Когда первый раз спросили, я так и сел. Тогда ответил, что как минимум есть одно важное отличие…

Я совсем не отождествляю себя с Хаусом: я, например, не играю на музыкальных инструментах. Но при этом у нас с ним похожее чувство юмора, мы оба люди достаточно циничные, люди с неустроенной личной жизнью, вот и нездоровые так или иначе. Я, правда, в отличие от Хауса, имею возможность поправить свое здоровье, а он не имеет, хотя очень хотел и шел ради этого на разные риски. Например, в «Игре престолов» не могу себя никому уподобить. Хотелось бы, конечно, сравнить себя с Джейми Ланнистером, но вряд ли у меня получится.

– Вы всегда говорите, что дверь на «Плюс» для новых людей открыта, дерзайте и приходите. Что должен сделать новый человек, чтобы вы были им довольны?

– Я сейчас решаю эти вопросы только на самой конечной стадии, потому что за повседневное производство отвечают другие ребята. Я лично несколько раз занимался вопросами поиска новых комментаторов, или, например, кто будет вести сквозной олимпийский эфир (это, конечно, не единолично). Михаил Шац, в данном случае, моя креатура. У Миши огромный телевизионный опыт, причем не только в качестве ведущего, но и в качестве продюсера. Одно удовольствие с ним было работать.

А вообще это процесс, постоянный и бесконечный. Буквально сегодня разговаривал с двумя людьми о возможности у нас работать. Один из них – очень талантливый человек, но он гражданин одной из стран Прибалтики. Я ему говорю: «Чтобы как-то попробовать себя на «Плюсе» сейчас, тебе придется закрепиться в Москве, иначе не получится жить на то, что мы можем тебе платить».

Бывает, что к нам приходят бесплатно – например, студент или просто человек, которому у нас очень нравится. В прошлом сезоне один парень, практикующий журналист, меня просто уламывал, чтобы мы его взяли хотя бы бесплатно. Я ему говорю: как я могу взять тебя бесплатно, если не могу ничего пообещать? А потом мне будет стыдно, что ты бесплатно ходишь? Это, конечно, не очень нормальная ситуация, раньше в этом отношении было несколько проще. Но времена бывают разные. Сейчас вообще на телевидении всем не очень хорошо – сокращаются проекты, сокращаются бюджеты, сокращаются люди. Первый канал за прошлый год показал убыток в миллиард рублей! И нам непросто. Мы находимся в разгаре решения каких-то проблем, оптимизации каких-то вещей.

– Люди, с которыми вы связывались, – спортивные журналисты или они не имеют отношения к спорту?

– Вот вам пример – Станислав Минин. Он общественно-политический журналист, пишет в «Независимой газете» про религию, Польшу прекрасно знает. Я был знаком с его работой, он писал на Sports.ru, я предложил попробовать, у него получилось. А у другого журналиста, которого я хотел пригласить, изменились обстоятельства, и он комментатором не стал. Я вообще встречаюсь с огромным количеством людей, только на этой неделе я поговорил с шестью. Такие разговоры идут постоянно с разными людьми. Вы даже не представляете себе, кто готов был прийти к нам работать на футбольный канал в этом году, если бы у него не возникло другого предложения. Это и известный, и неожиданный для спортивной публики человек, вы бы никогда не смогли подумать об этом сами. При взаимном интересе, но не срослось. Кстати, к обоюдному сожалению.

Тот же разговор с Никитой Ковальчуком – я считаю, что не состоялась настоящая звезда на спортивном телевидении от того, что он остался на «России 2». С уважением отношусь к его работе, но я реально считаю, что именно у нас он мог бы стать абсолютно топ-ведущим и, может, даже комментатором. При всем уважении – кажется, я лучше понимал, в какую сторону ему лучше предложить развиваться.

– И вас не смущают особенности произношения им сонорных звуков?

– Может, у меня есть такой знакомый логопед, который решит эту проблему? Или вдруг я предложил бы всем нашим комментаторам один день картавить? А что, мы иногда и более безумные вещи делаем, в том числе и шутки ради. Я однажды прокомментировал целый футбольный матч и не назвал ни одного игрока одной из игравших команд, даже ее саму не назвал. Кстати говоря, никто не заметил.

– В чем была причина заминки между возвращением Юрия Розанова с Украины и его работой на «НТВ-Плюс»?

– В его собственных пожеланиях и раздумьях. Так получилось, что Юра практически сразу после приезда с Украины согласился комментировать чемпионат мира для ВГТРК. Здесь была небольшая заминка – мы ждали окончания турнира, а коллеги взяли его даже пораньше, чтобы Юра привык, адаптировался. Так что вопрос решался только после того, как его практика на ВГТРК закончилась. Это было непросто, но это решилось. Я очень благодарен, в частности, коллегам Губерниеву и Тащину за то, что они подключили все ресурсы, чтобы сделать Юре достойное предложение. Сейчас, еще раз повторю, времена непростые, а Розанов сотрудник серьезный и высокооплачиваемый. Но я не имею ни малейшего представления, какие деньги он получал на Украине. Даже не знаю, закончился ли у него контракт, когда он уехал с Украины. В какой-то момент стало понятно, что Розанов возвращается в Москву, а почему это произошло тогда, а не чуть раньше или чуть позже, я не знаю. «НТВ-Плюс» как футбольный клуб, у нас сбалансированная система зарплат, мы должны понимать, почему одни получает столько, а другие столько. Мы сравнительно небогатая компания, не можем себе позволить швыряться деньгами и не торгуемся. Делаем предложение. Если оно человека устраивает, то отлично, если нет, то обсуждаем детали. Здесь ни одной секунды не было процедуры торга.

– В прошлом сезоне к вам пришел Роман Трушечкин. Говорят, что он взвалил на себя огромный объем работы, но на его зарплате это никак не сказалось. Это так?

– Я, честно говоря, так и не понял, что произошло. Не знаю, кто что взвалил, но у нас вообще все осенние месяцы, а теперь еще и декабрь – очень тяжелые для всех. У меня как-то была неделя, когда я комментировал каждый день, семь дней подряд. Может, кто-то скажет, не мешки ворочать, но это довольно тяжело, эмоционально нагруженная работа. Я понял так, что среди прочих резонов Рома – семейный человек, живет в Московской области, ему далеко ехать. Наверное, решил, что в таком графике работать не очень комфортно. Но он ушел в декабре, когда эта работа фактически закончилась, был спокойный расслабленный режим. Рома – невероятный интроверт. Я пытался поговорить, но от него не добьешься. Единственное, что Рома мне сказал: «Я был очень тронут и восхищен тем, как ребята меня приняли». Для меня это гораздо важнее того, почему он пришел и почему ушел.

У меня есть такая слабая черта – я слишком задумываюсь о том, чтобы собрать дрим-тим. Я человек сентиментальный.

Opus Magnum, человек слова

– Вы общаетесь с Алексеем Миллером?

– Я виделся с ним два с половиной раза в жизни. Это были встречи с нашими комментаторами, они проходят так часто, как это видится владельцу канала, их было две. А самый первый раз мы встретились на трибуне на чемпионате мира 2006 года, как сейчас помню, «Вестфаленштадиона». В личном общении – заинтересованный, вдумчивый человек, вникающий в подробности. В моем понимании Алексей Миллер – человек слова. То, что обещает, он делает. Это не всегдашнее и не частое свойство руководителя.

– Уже много лет назад Дмитрий Федоров лишился работы на футболе из-за критики «Зенита». Сколько раз вы общались с руководством на предмет его возвращения в футбол?

– Мы с Дмитрием Федоровым уже года четыре не общаемся в принципе. Внутри мы никогда это между собой не обсуждали, ни в более ранние сроки, ни потом коллеги мне не предлагали к этой теме вернуться. О заинтересованности Федорова я тоже ничего не знаю. Дима ведь никогда и не комментировал футбол, есть какое-то небольшое количество матчей на «Плюсе», но не больше. Я помню, что он работал на футбольных трансляциях ТВЦ, но это было очень давно и, знаете, мало ли кто на ТВЦ не комментировал футбол. Дима стал комментатором на хоккее, комментатор – это профессия, навык, в первую очередь. Выражаясь словами Леонида Арнольдовича Федуна, талант – это лишь 10 процентов успеха.

– Вы вернулись из Казани со съемок «Трех репортеров», при этом собирали бюджет по спонсорам. Вы видите в этом свой opus magnum?

– Мне нравится просто. Я считаю, что это важно. Все, кто участвуют в съемках, ездят с большим удовольствием, профессионально программа растет и надеюсь, что этот выпуск мы сможем сделать на более высоком уровне. У нас, например, летом сорвалась поездка на чемпионат мира. У меня была договоренность, что один заинтересованный человек выделит деньги на съемки программы просто потому, что она ему понравилась. В Бразилию невозможно съездить так, чтобы это окупить, тем более, теми силами, которые нужны для съемок «Репортеров».

К сожалению, получилось так, что меньше недели оставалось, чтобы мы формализовали необходимый перевод средств, и человека посадили в тюрьму. Речь о Михаиле Зальцмане, который полгода сидит в тюрьме за разбитое окно. Есть люди, которые сидят по приговору суда, а есть те, которые никогда не имели проблем с законом и сидят за разбитое окно в предварительном заключении шесть месяцев. Страна одних налогов недополучила за это время от бизнесмена Зальцмана гораздо больше, чем можно было бы вставить новых стекол в одном московском микрорайоне.

– Первые выпуски вы снимали на свои деньги. Сколько вы потеряли тогда?

– Тогда я потратил столько, сколько мог себе позволить. Я ведь не мальчик уже, знаю, сколько стоит телевизионное производство – где можно сэкономить, а где экономить нельзя. Нам последние два раза удалось приглашать для работы вместе с нами крутых специалистов своего дела – с нами ездят наши лучшие операторы, но сейчас режиссером-постановщиком с нами ездил молодой парень, я только имя назову, вы поймете – Алексaндр Павлович Лунгин. Неоценимую помощь оказывал Леша Казаков, легенда российской журналистики, долгое время работал в журнале «Афиша», создавал «Большой город», работал на СТС, сейчас запускает художественный фильм. Это ведь веселая программа, в ней очень трудно найти что-то, что можно счесть отбивкой спонсорского контракта.

Иконы стиля

– Есть ли на «НТВ-Плюс» стилисты?

– Нет.

– И вы не хотите пригласить их на работу?

– Я – нет. Мы и так иконы стиля. В частности, коллега Мельников.

– Правда, что некоторые комментаторы всерьез обижались из-за того, что им было рекомендовано приходить в студию не в футболке, а в пиджаке?

– Мне такие истории неизвестны. Распоряжение появляться в кадре в пиджаке относится к каналу «Наш футбол», для этого «Лига-ТВ» сшила какое-то количество костюмов, но такое пожелание соблюдается процентов на 90. Какая-то форма свободы в одежде должна сохраняться.

– Лично вам нравятся двубортные пиджаки или однобортные?

– Лично мне – однобортные.

– Почему на футбольных каналах «НТВ-Плюс» не работают девушки?

– А почему футбольными комментаторами не работают девушки?

– Потому что это традиция.

– А почему приходскими священниками не работают девушки? Это такая же традиция, так повелось. На «НТВ-Плюс» работали девушки. Одни вышли замуж за футболистов, другие ушли работать куда-то еще. Красивым женщинам не очень интересно работать на «НТВ-Плюс». Главная девушка российского спортивного телевидения до известного времени – моя ближайшая подружка Юлька Бордовских, она произошла с НТВ и оставалась секс-символом, просто у нее появились другие интересы в жизни, в частности, дети. Иоланда Чен что, не девушка, что ли? Или, не побоюсь этого слова, Анна Владимировна Дмитриева? А теннис сколько девушек комментировало? Мыскина у нас работала, Чакветадзе у нас начинала.

– Но на футбольных каналах женщины не работают. В Италии в спортивных программах обязательно присутствует в кадре эффектная фемина.

– В Италии есть традиция есть макароны. А у нас нет.

Данил Тармасинов

источник и фото: eurosport.ru